Не под звон гитары семиструнной,
А под крик тюремных сторожей
За решеткой толстой и чугунной
Встретился я с маменькой твоей.

Ночь опустилась над зоной,
Потухли в бараках огни,
А юноша тихо считает
Беды своей тяжкие дни.

Что так низко склонилась твоя голова,
Может, юность тебе еще снится.
Пей "Шампанское", друг, еще ночь впереди
Да и некуда нам торопиться.

Помню двор, занесенный белым снегом пушистым,
Ты стояла у дверцы голубого такси.
У тебя на ресницах серебрились снежинки,
Взгляд усталый, но нежный, говорил о любви

Я прошел Сибирь в лаптях обутый,
Слушал песни старых чабанов,
Надвигались сумерки ночные,
Ветер дул с Каспийских берегов.

Раз в Ростове-на-Дону
Я в первый раз попал в тюрьму,
На нары, понял, на нары, понял, на нары.

Десять лет трудовых лагерей
Подарил я рабочему классу.
Там, где стынут лишь трупы зверей -
Я построил Амурскую трассу.

Это было весною, зеленою порою.
У перрона стояли. Поезд наш подходил.
У перрона стояли и кентов поджидали,
Чтобы дело обстряпать, покутить, погулять.

Ночи лунные, звезды чудные
Посылают нам море огней,
Но в окно мое не входил давно
Ни один из желанных лучей.

Цыганка с картами, дорога дальняя,
Дорога дальняя, казенный дом...
Быть может, старая тюрьма Центральная
Меня, несчастного, по-новой ждет.